По данным, которые озвучил 24 февраля 2015 г. на коллегии ФНС ее
руководитель М.В. Мишустин, за 2014 год, благодаря новой системе налогового
контроля за ТЦО государство дополнительно получило порядка 1.4 млрд. рублей. Вот цитата: «Благодаря активному использованию
инструментов трансфертного ценообразования в бюджет дополнительно поступило 1,4
млрд. рублей» (см. здесь).
Давайте сравним этот показатель с другими цифрами этого «инструментария».
Только за 2012 год крупнейшими налогоплательщиками было подано
порядка 5 000 уведомлений, в которых нашло свое отражение более 200 млн. контролируемых
сделок! (см. здесь).
На первый взгляд возникает вопрос: «А зачем надо было городить весь
этот огород, если новая система дала так мало?». Зачем вообще понадобилось
внедрение этой громоздкой и сложной системы налогового контроля, которая за 3
года своего усиленного и активного внедрения дала бюджету менее полутора
миллиарда руб.? Нет, конечно, 1.4 млрд. как говорится, «тоже хлебушок», и «на
дороге такие деньги не валяются», только если учесть, что федеральный бюджет РФ
за 2014 года составил более 13,57 трлн.
руб., то показатель «дополнительных доходов» просто мизерный.
Многие мои коллеги уже поспешили назвать эту цифру «смешной», «скандальной»,
задаваясь вопросом «кого родила гора» и пр. Некоторые даже утверждают, что «напрасно
все перепугались», т.к. государство «не особо то и напрягает по новым правилам
налогово-ценового контроля», поэтому «можно расслабиться».
Однако мне кажется, что не
всё так просто как кажется на первый взгляд.
Конечно, если вы оголтелый
критикан и для вас государство «все и всегда делает
неправильно», тогда конечно
«полтора рубля», собранные в результате масштабного реформирования контроля за
ценами покажется «очередной глупостью». Ведь трудно спорить с тем, что по
сравнению с теми затратами, которые уже не первый год несет федеральный бюджет
по внедрению новой системы налогового контроля за ТЦО (создание новой
инспекции, закупка оборудования и программ, обучение и т.д.) эффект от этого
контроля, мягко скажем, минимален
(некоторые могут сказать даже «провальный эффект»). И это не считая тех еще бОльших
средств, которые потратил бизнес на адаптацию своей налоговой политики к новым
требованиям раздела 5.1 НК РФ.Как мне кажется, там расходы вообще на порядок выше.
Тем не менее, необходимо
учитывать следующее.
1)
1,4
млрд. руб. – это ведь только за один год.
Думаю, что эти суммы будут из года в год
расти, поэтому и финансовые показатели от функционирования новой системы
налогового контроля надо рассматривать в динамике, но не в статике, когда мы
выхватываем один финансовый год и пытаемся сделать некие выводы;
2)
Государство,
посредством новой системы налогового контроля за ТЦО получило богатейший источник
информации не только о ценовых параметрах крупного бизнеса для целей
налогообложения, что само по себе тоже хорошо, но посредством этого контроля
весь крупный бизнес стал «как на ладони», поскольку при обосновании рыночных цен
можно очень многое увидеть и, соответственно понять. Кстати я как-то писал о том,
что иногда мне кажется, что истинная цель государства по установлению новой
системы была именно информационная, а не фискальная. Если рассматривать итоги
контроля за ТЦО именно под таким углом зрения, то становится очевидным, что мои
предположения были правильными;
3)
Думаю,
что многим знаком такой психологический эффект как «от греха подальше», а ведь «в
налогах очень много от психологии». Продемонстрировав
серьезность своих намерений в деле налогового контроля за ценами, государство
добилось своеобразной общей превенции, такого мульти эффекта, когда
налогоплательщики, понимая, сколько им предстоит вытерпеть, если у налоговых органов возникнут вопросы и претензии к ценам, просто напросто
перестраховывались и не шли на риск занижения налоговой базы. В этой ситуации
возникал своеобразный феномен: «Это вам не статья 40, поэтому шутки кончились».
Поэтому нет ничего удивительного, что многие налогоплательщики, чтобы «не
связываться», или грубо говоря «с перепугу» самостоятельно сформировали
показатели налогообложения в завышенном размере. Очевидно, что бюджетная
система здесь выиграла намного больше чем 1,4 млрд. руб., однако такой дополнительный
эффект подсчитать очень и очень трудно, если возможно вообще.
4)
И еще
довод. Ответьте на вопрос: «Некоторые покупают ружье для чего, чтобы стрелять
из него каждый день?». Вопрос риторический, т.к. оружие это предмет не
повседневного обихода, оружие нужно на тот момент, когда … оно нужно для
обороны или для нападения. А пока оно не нужно, ружье, даже «купленное за
дорого» просто висит на стене (или хранится в сейфе как и положения по соответствующим
правилам). Таким образом, можно предположить, что в настоящий момент
государство, широко не задействуя новую систему налогового контроля за ТЦО, полагает,
что пока в этом нет острой необходимости, но когда понадобится этот контроль «всегда
под рукой». Таким образом, налоговый
контроль за ТЦО – это своеобразный «бронепоезд», который «стоит на запасном
пути», и когда государству потребуется, этот поезд "загудит и поедет".
Хорошо помню, как в 2012
году, когда все активно осваивали новые правила и разбирались с новым
разделом НК РФ, я и мои клиенты задавались вопросом: «Каким будет новый
налоговый контроль? Как государство намерено им распорядиться? Будет ли это
скальпель в руках хирурга, или это будет тесак в руках хулигана? Станет ли
контроль за ТЦО инструментом «повседневного использования?»
Пока, как мы видим, реализуется вариант «скальпеля», однако это
совсем не означает, что созданную и по прежнему развивающуюся (в раздел 5.1 НК
РФ поправки, хоть и не принципиальные, вносятся с завидной регулярностью) систему
налогового контроля за ТЦО можно недооценивать и относится к ней
пренебрежительно. Если тигр спит, это не значит, что он через 5 минут не
проснется, поэтому система налогового
контроля за ТЦО по прежнему требует к себе пристального внимания и самого
серьезного отношения, даже несмотря на те, казалось бы, смешные цифры
непосредственного финансового результата, который этот контроль показал за 2013
год.
