Я уже писал здесь о том, что Судебная коллегия по экономическим
спорам Верховного Суда РФ приступила к пересмотру «наследия» ВАС РФ и в середине февраля рассмотрела в пользу налогоплательщика спор о
правомерности доначисления транспортного налога в отношении разбившегося
самолета.
После оглашения резолютивной части многие стали с большим интересом
ждать появления мотивировочной части этого определения. Решится ли Верховный Суд РФ на полный
пересмотр более ранней позиции Президиума ВАС по аналогичному вопросу или же
ограничится лишь тем, что слегка скорректирует ее применительно к конкретным
обстоятельствам дела?
Суд выбрал второй вариант. С одной стороны он указал в своем Определении от 17.02.2015 по делу № 306-КГ14-5609 (страница дела здесь).
«В силу п. 3 ст. 3 НК РФ налоги и сборы должны иметь
экономическое обоснование, а учитывая тот факт, что воздушное судно - самолет
ТУ-154М… полностью уничтожено…, свидетельствует, по мнению Судебной коллегии ВС
РФ, об отсутствии характеристик, соответствующих объекту налогообложения
транспортным налогом в силу положений статей 38 и 358 НК РФ».
Казалось бы, ну вот, одной этой фразой всё четко сказано: нет
транспортного средства – нет и
объекта налогообложения. Однако все-таки
выяснилось, что главное для судей оказалось все-таки не это, не этот
объективный момент – существование вещи в природе как таковой, а субъективный
момент – принятие налогоплательщиком всех возможных мер к скорейшему снятию
транспортного средства с регистрационного учета.
Суд указал, что «в
случае, когда действующее налоговое законодательство связывает момент
возникновения обязанности по уплате налога либо прекращения такой обязанности с
действиями налогоплательщика, и на последнего возлагается обязанность, в том
числе по обращению в компетентные органы с заявлением о постановке или снятии с
регистрационного учета соответствующего объекта налогообложения, то есть
регистрация носит заявительный характер, риски наступления неблагоприятных
последствий несовершения таких действий лежат именно на налогоплательщике».
И большую часть своего определения экономическая коллегия посвятила
именно описанию, так скажем, добросовестности налогоплательщика, который вроде
как пытался сделать все возможное, чтобы поскорее снять самолет с
регистрационного учета, но ему это не удалось из-за длительности самой процедуры
снятия с учета (необходимость осмотра, составления акта списания, дефектации,
разбора, утилизации самолета).
С одной стороны, всё был нормально, да вот только при таком подходе, когда на
первый план при решении вопроса о правомерности доначисления налога на уже
несуществующее транспортное средство выходит субъективный момент, вывод этих же
судей об объективных моментах (нет самолета – нет объекта) просто утрачивает
свой смысл. А ведь по большому счету субъективный момент (в частности, вина)
при неисполнении налоговой обязанности по идее должен бы иметь значение только
при решении вопроса о привлечении к ответственности (за неуплату налога), но
никак не при решении вопроса о наличии или отсутствии объекта налогообложения,
и, соответственно, вопроса о наличии или отсутствии налоговой обязанности.
Однако Верховный Суд
решил иначе, и теперь его «половинчатую» позицию, пожалуй, крайне сложно будет
использовать в тех спорах, в основе которых лежит, например, уничтожение
автомобиля в результате ДТП. Такие споры будут обречены на субъективизм, на
оценку достаточности и своевременности принятия налогоплательщиком всех мер для
снятия автомобиля с учета.
