Айн Рэнд
"Атлант расправил плечи". Часть вторая "Или-или"
Самое плохое – когда чувствуешь, что ты не прав, но не можешь понять, почему ( С. 90).
Риарден
слышал, как стоявший в стороне Бертрам Скаддер сказал девушке, выразившей
возмущение:
— Не позволяй ему
расстраивать себя. Ты же знаешь, деньги — корень всего зла в мире, а он
типичный их продукт.
Риарден не подозревал,
что Франсиско услышал эти слова, но увидел, как он повернулся с учтивой, но
мрачной улыбкой:
— Так вы думаете, что деньги —
корень зла? А вы не задумывались над тем, что является корнем денег? Деньги —
инструмент обмена, который может существовать, только если есть производимые
товары и люди, способные их производить. Деньги — материальное выражение того
принципа, что люди могут взаимодействовать при помощи торговли и платить
ценностью за ценность. Деньги — инструмент попрошаек, которые со слезами
выпрашивают ваш товар, или грабителей, которые забирают его силой. Деньги делаются
только теми, кто производит. И это вы называете злом? (С.91).
Торговля,
при которой один человек приобретает, а другой теряет – обман (С. 110).
Крайне сложно управлять невинными людьми (С. 122).
Поступок, совершенный в отчаянии, необязательно служит
ключом к характеру человека. (С. 183).
Мужчина, презирающий себя, пытается повысить самооценку с помощью сексуальных приключений, что сделать невозможно, поскольку секс не только причина, но следствие и выражение его собственной ценности (С. 184).
Уважающий себя
человек не станет дойной коровой для других (С. 391).
Успех кладет наши головы на плаху, а поражение дает кому-то
право дергать за веревку нож гильотины. Этот ужас Робин Гуд обессмертил как
идеал справедливости. Говорят, что он боролся против правивших грабителей и
возвращал награбленное тем, кого они грабили, но значение сохранившейся до
наших дней легенды не в этом. Его запомнили не как защитника собственности, а
как защитника нуждающихся, не как защитника ограбленных, а как кормильца
бедных. Он — первый человек, обретший ореол добродетели, занимаясь
благотворительностью с помощью богатства, которое ему не принадлежало, раздавая
добро, которого не создал, заставляя других оплачивать свою жалость. Он стал
символом идеи, провозгласившей, что нужда, а не достижение — источник прав, что
мы должны не производить, а хотеть, и что заработанное нам не принадлежит, а
принадлежит — незаслуженное. Он стал оправданием каждой посредственности,
которая, не умея обеспечить свое существование, требует у власти разделения
собственности ее лучших представителей. Он провозглашал готовность посвятить
свою жизнь слабейшим ценой грабежа сильнейших. Он — худший из всех существ,
двойной паразит, существовавший за счет язв бедных и крови богатых, а люди
стали смотреть на него, как на нравственный идеал (С. 285).