И еще я хочу отметить. Александр Бушков никогда не бросает своих героев. Он о них всегда помнит.
Вот казалось бы, в 2008 году была написана его книга "Алмазный спецназ", которая заканчивается, когда главный герой (Кирилл Мазур) в далекой африканской стране выполняет задание и изымает алмазы. Казалось бы всё, книга закончилась... А вот и нет... В 2018 году выходит продолжение той первой книги, причем с того самого места, как она тогда закончилась. Как будто бы и не прошло в реальной (а не книжной) жизни 10 лет.
Так что если у кого память хорошая, то можно брать и читать сразу. Кто подзабыл сюжет, доставайте "часть первую", перечитывайте, а уж потом читайте это продолжение.
Ну и, конечно, несколько цитат....
А. Бушков
«Чистый углерод. Алмазный спецназ-2» (2018)
Давно известно под любыми широтами: порой даже у женщин,
остротой ума не уступающих компьютеру, отключается соображалка, когда речь
заходит о выгодном замужестве. Что говорить о феминах попроще… Которую сотню
лет дурочек – и не только дурочек – на эту приманку ловят. И в чистых, ив
грязных делах – от простых развратников-ловеласов до гангстеров и разведчиков…
(С. 197).
И он снова вспомнил диалог из одного из своих любимых
романов. «Значит, твоя профессия уже искалечила тебя». «Возможно. Но в мире,
где столько искалеченных людей, это не особенно бросается в глаза». (С. 199).
Точно, будут разговоры, подумал Мазур. А чем дольше такие
разговоры затягиваются, тем больше шансов порой появляется… (С. 226).
Испокон веков в нашем отечестве – самым страшным было
попасть под кампанию. (С. 303).
Она не была невозмутимой – она пыталась казаться
невозмутимой. (С. 303).
В общем, красивые женщины и в самом деле очень редко
отдаются политике со всем пылом. (С. 305).
У нас с давних времен ходит поверье, что грязные деньги
счастья не приносят. (С. 312).
Беда только в том, что если человек – раб, он и остается
рабом, правда, уже не людей, а разных грехов и пороков, но это дела не меняет.
(С. 314).
Мазур кивнул. Он знал. В древние времена очередной император
принял очередной закон: вместе с уличенным в казнокрадстве чиновником казнили
всех его близких: родителей, жену, детей, братьев и сестер, племянников и
племянниц. В этом не было ни капли садизма, ни даже жестокости. Один холодный
расчет. Казнокрадство теряло смысл. В прежние времена казнокрады поумнее – а
глупых среди казнокрадов водится мало – на всякий случай зарывали нахапанное в
укромном местечке, доверив тайну кому-то
из самых любимых и надежных родственников. Даже если виновный был уличен
и лишался головы, в доме у него находили лишь ломаный грош. Теперь так делать
стало бессмысленно: воспользоваться кладом было бы просто некому. Полностью
казнокрадство искоренить не удалось, но воровать стали на порядки меньше, так
сказать, на красивую жизнь, и не более того… (С. 316).
Как и мы, подумал Мазур. Кое-кого. Кое-где. Иногда. Устроим
очередную кампанию, показательно выпорем наиболее запачканных, чтобы заставить
остальных хапать поскромнее и не зарываться. И все. И не более того. Потому что
дело вовсе не в слабости власти или нежелании бороться с коррупцией:
поросто-напросто всех пересажать чисто технически невозможно. Подобное удалось
только в Сингапуре – но сколько того Сингапура… В свое время французы, затеяв
после войны денежную реформу, вынуждены были пойти на некий компромисс. Тому,
кто мог с документами на руках доказать легальность своих сбережений, меняли
все денежки. Тому, кто приходил без документов, меняли половину. Любое
количество. Припер два вагона – меняли вагон. Французы прекрасно понимали:
поступи они иначе, расцветет совершенно дикая коррупция – среди тех чиновников,
что сидят на справках о праведности доходов. А так - хотя бы половину «черного нала» удалось
изъять из обращения. Коррупция касаемо справок все же имела место, но не
превратилась в ту эпидемию, какой могла бы обернуться. И даже товарищу Сталину
не удалось… (С. 316).
